Великое таинство любви - Страница 16

Доминик сел напротив нее. Он хотел узнать о ней все: почему она живет здесь, с этим мужчиной, почему не переезжает, какие отношения связывают ее с этим самым Фрэнки. Потому что все в этом доме говорит о том, что любовью здесь и не пахнет — ни одной сентиментальной мелочи, ни одной фотографии, ни одной вещи, приобретенной с любовью и надеждой на счастливое будущее.

— Когда ты получила документ об окончании курсов? — резко спросил он, удивив ее столь резкой сменой темы.

— В пятницу.

— Полагаю, ты не будешь праздновать это событие.

— Я завтра работаю, как обычно по воскресеньям.

— А где же твой дружок?

— Он… он пошел кое-куда с приятелями. Полагаю, в местный паб. — Сболтнув это, Мэтти покраснела и отвернулась.

— Он там все время пропадает, да?

Мэтти пришла в ужас, почувствовав, как в глазах вскипают слезы. Она не будет плакать! Она уже давно перестала плакать и не собирается делать это при Доминике.

— Вам этого не понять. — Она несколько раз глубоко вздохнула и наконец совладала с собой. Во всяком случае, настолько, чтобы поднять голову и посмотреть на Доминика. Неожиданная мягкость и сочувствие в его взгляде едва не свели на нет все ее усилия. — У вас всегда все было. Вам неведомо ощущение, когда открываешь утром глаза и знаешь, что предстоит еще один день борьбы за выживание, такой же, как был вчера и будет завтра. Иногда хочется махнуть на все рукой и пойти по пути наименьшего сопротивления, который ведет в ближайший паб.

Доминик молчал. Он продолжал в упор смотреть на нее, обеими руками сжимая кружку.

— Многим людям приходится вести такую жизнь. Тех, кто родился и вырос в богатстве, намного меньше тех, у кого с рождения не было никаких привилегий. Но не все они становятся алкоголиками.

— Фрэнки не алкоголик!

— Почему ты защищаешь его? Ты работаешь в ночном клубе, как сама мне сказала, потому что там хорошо платят, а тебе нужны деньги. Из чего, — безжалостно продолжал он, — я делаю вывод, что ты платишь по всем счетам, потому что твой дружок вообще не работает.

Зеленые глаза Мэтти вспыхнули в бессильной ярости, потому что ответить ей было нечего. В конце концов, Доминик назвал вещи своими именами.

— Он как раз собирался начать искать работу.

— Между посещениями местного паба в компании своих приятелей? — Доминик неприятно рассмеялся, но резко оборвал смех, увидев, как Мэтти вздрогнула. — А ты уверена, что он с приятелями?

— Что вы имеете в виду?

— Ты прекрасно поняла, что я имею в виду.

В течение нескольких секунд они в упор смотрели друг на друга, и Мэтти сдалась, поднявшись со стула и отойдя к мойке, полной грязной посуды. Она открыла воду и принялась перемывать ее, моля Бога, чтобы из ее дрожащих рук ничего не выпало и не разбилось.

— У него никого нет.

— Ты уверена?

— Зачем вы пришли сюда? Потребовать у меня извинений? Вам не пришлось этого делать, поскольку я чувствовала себя виноватой и охотно принесла их.

— Мне вдруг пришло в голову, что вы со своим дружком могли договориться. Вдруг вы решили, что неплохо бы тебе подцепить богатого любовника и слегка подправить ваше финансовое положение за мой счет? — Что он несет? Он не думал ничего подобного, но он хотел разозлить ее, довести до грани, чтобы она дала выход своим чувствам…

Мэтти резко обернулась, как будто ее ударили.

— Это самое… самое… большое оскорбление, которое мне когда-либо наносили! Как вы посмели?

Она приблизилась к нему с кухонным полотенцем в руках. Теперь в зеленых глазах сверкала неприкрытая ненависть. А Доминику хотелось усадить ее к себе на колени и поцелуями стереть с ее лица это выражение.

— Я очень богатый человек. И это не могло не сделать меня подозрительным.

— В таком случае я могу вам только посочувствовать.

— Это был бы уже не первый случай, когда на меня открывала охоту золотоискательница.

— Позволю себе напомнить, что это вы открыли охоту на меня, мистер! — В негодовании Мэтти очень близко наклонилась к нему.

— Верно. Но потом вы с Фрэнки решили не упускать такой шанс…

— Вы… вы…

—…человек, привыкший искать мотивы каждого поступка.

— Мне не нужны ваши дурацкие деньги! Мне бы никогда в голову не пришел такой… пошлый сценарий!

— Даже ради мужчины, которого ты так рьяно защищаешь? С которым живешь и которого любишь?

— Я не люблю Фрэнки! Да, я живу с ним, но я его не люблю!

Доминик услышал, как у Мэтти перехватило дыхание, когда она поняла, что сказала, и не удержался. Он улыбнулся, протянул руки и взял в ладони ее лицо.

— Я никогда не думал о тебе как о золотоискательнице…

— Вы нарочно спровоцировали меня. — Мэтти вывернулась из его рук, но ее злость почему-то уступила место восхищению этим мужчиной — ему нельзя было отказать ни в уме, ни в умении выходить победителем из любой ситуации.

Она снова села на стул и посмотрела ему в лицо.

— Скажите, зачем вы все-таки здесь?

— Потому что… потому что это единственное место, где мне захотелось быть. Нет, не так. Вернее, дело не только в этом. — Мэтти бросила на него настороженный взгляд, к которому Доминик уже начал привыкать и который порождал в нем неистребимое желание обладать ею, избавить ее от этой опасливой воинственности, как луковицу от шелухи, чтобы обнаружить под ней настоящую Мэтти.

— А в чем? Скажите мне.

Доминик молчал. Мэтти еще несколько секунд смотрела прямо на него, затем перевела взгляд на свои пальцы, лежащие на столе.

— Мы с Фрэнки вместе выросли. Когда повзрослели, детская дружба переросла во влюбленность. Фрэнки всегда нравился девчонкам. Симпатичный, спортивный… — Мэтти улыбнулась, а на Доминика накатила волна такой яростной ревности, что он едва не потерял самообладание. Что же это за воспоминания, если ее улыбка так светла и нежна? — Он собирался стать профессиональным футболистом, — продолжала тем временем Мэтти, не заметив его реакции. — Это все, чего Фрэнки хотел, о чем мечтал и к чему стремился. Он уже играл в первой лиге и подавал большие надежды. Но потом, когда ему исполнилось девятнадцать, умерла его мать, и он сломался. — Мэтти продолжала смотреть на свои руки и, казалось, разговаривала сама с собой, но в то же время она чувствовала на себе проницательный и очень внимательный взгляд Доминика. — К тому времени я уже решила уйти от него. Мне вдруг показалось, что я… как бы это сказать… переросла его. Я по-прежнему любила его, но… — Мэтти собиралась сказать то, в чем всегда боялась признаться даже себе самой, откладывая серьезные размышления на туманное «потом».